Елена Фишова «Имена, что в сердце берегу»

9 И вновь наступил голод. Свекровь умерла. Вскоре руководство колхоза сжалилось над семьей вдовы и выделило забракованную корову. Корова уже отелилась, и хоть и давала немного молока, но и это уже было спасение. Наступила весна, а вместе с ней закончились запасы сена и веников. Корова, почуяв весну, жалобно мычала в хлеву. Дети стали упрашивать мать выпустить корову погулять: кое-где уже пробивалась первая травка. Евдокия уступила. И тут случилось несчастье: корова поскользнулась и сломала ногу. Евдокия опустилась на крыльцо и горько заплакала, а вслед за ней и дети. Детям было жалко корову, а Евдокия понимала, что вновь настал голод. Муж так и не вернулся. Дети выросли. Младшая дочь Людмила долго пыталась найти могилу отца, перерыла все архивы, объездила воинские захоронения, но тщетно. А сын, мой отец, пока был жив, каждый год перед Днем Победы приезжал на мемориал в с. Сухое и приводил его в порядок: красил ограду, убирал траву. Бабушка знала заговоры и умела снимать испуг, сглаз у детей. Помню, что к ней всегда шел народ: и в Сухом, и в Сумпосаде, когда она жила зимой у сына. И она всем помогала. Евдокия славилась своим хлебосольством, в ее доме всегда было много народа. И хоть пенсия ее была крохотная – 18 рублей, но бабушка умудрялась всех накормить, угостить. В ее доме всегда останавливались на ночлег приезжие люди. Так повелось еще со времен ее счастливого, сытого детства, в доме ее отца, когда заезжие купцы с обозами ехали на Никольскую ярмарку по зимнему тракту. Дети и внуки ее очень любили, была она строгая, но справедливая.